В Украине классическая инфляция предложения: как ее может «вылечить» НБУ

Почему замедляется инфляция

Сейчас у нас наблюдается закономерный дезинфляционный фактор (в начале войны наблюдался, наоборот, проинфляционный, когда экономика находилась в своеобразном шоке и нужно было печатать деньги).

Суть дезинфляционного фактора состоит в том, что происходит существенное сокращение доходов населения и достаточно серьезно упал его платежеспособный спрос. Это повлияло на снижение базовой инфляции. Базовая инфляция зависит от монетарной политики Нацбанка Украины и формируется за счет цен на импортные товары, кроме нефтепродуктов, а также административно регулируемых цен на услуги, на обработанные сырьевые товары. Базовую инфляцию можно, к примеру, уменьшать за счет регулирования курса нацвалюты. Но на правительственную тарифную политику финрегулятор повлиять не может.

Кроме того, логистические проблемы привели к накоплению сырья внутри страны, в первую очередь, аграрной, и снижению внутренних цен на нее. Это уже влияло на небазовую инфляцию. Небазовая инфляция — это цены на нефтепродукты и административно регулируемые услуги. И она не может быть регулируемой со стороны НБУ. Поэтому достаточно скептически можно оценивать роль НБУ в снижении инфляции.

Можно также оценивать промышленную инфляцию, то есть цены на промтовары. Можно говорить, что по факту сейчас в Украине не инфляция спроса, а инфляция предложения.
Первая происходит при динамичном развитии экономики (когда она находится на разогреве), и за счет издержек бизнеса и государства формируется большой платежеспособный спрос, цены растут.

Такой инфляции, понятно, сейчас в Украине нет. У нас классическая инфляция предложения — затрат военного времени. У нас практически все импортное топливо. Все дорожает.

А у нас НБУ всегда трактует все как инфляцию спроса и пытается это регулировать через увеличение учетной ставки, не понимая, что в Украине сейчас инфляция предложения. Последняя, наоборот, лечится уменьшением базовой ставки и увеличением кредитования реального сектора экономики и предложения товарной массы.

А эта неверная трактовка приводит к неправильно обработанным статистическим данным: например, рост заработной платы, рост платежей в торговой системе и т. п. Я скажу так: у показателя роста зарплаты достаточно значительные отклонения от реального показателя, потому что у нас очень большая доля теневого сектора экономики.

К тому же, у нас довольно серьезно увеличился вес государственного сектора, включая военный.

Что касается самого показателя инфляции, то сколько времени он существует, постоянно идут дискуссии по поводу его правильного расчета.

Я уверен, что это происходит именно так, потому что тактильное чувство инфляции всегда индивидуально и меняется от уровня состоятельности определенного человека.

Самые бедные люди, у которых расходы на продукты питания составляют 70−80% их доходов, будут ощущать рост цен гораздо сильнее, чем люди состоятельные.
У последних расходы на продукты будут занимать, например, не более 5% их доходов. Поэтому все разговоры о том, что в Украине сейчас не такая инфляция, как нужно, возникают потому, что у нас очень сильно увеличилась доля бедных людей.

Тактильные ощущения этого показателя у такого населения гораздо больше, чем у людей, которые заработают большие деньги.

Но и расчет показателя инфляции во многих странах также является сложным процессом. Так, я читаю много американской литературы, и в США специалисты постоянно сетуют на то, что и у них в стране этот показатель неправильно рассчитывается.

Читайте также: Инфляция замедляется: почему НБУ сохраняет политику дорогих денег

Какой должна быть стоимость денег

У нас сейчас нет проблем с учетной ставкой. Наши вопросы и проблемы формируются вокруг нормально работающей монетарной трансмиссии.

Задачей номер один для власти является перевод монетарной трансмиссии в классическое состояние — когда ставка по депозитным сертификатам меньше учетной, а ставка по рефинансированию, наоборот, больше.

Здесь можно дискутировать, какое должно быть уменьшение учетной ставки — 1−2 или 3%.
На мой взгляд, снижение на 1−2% можно назвать минимальным, которое абсолютно ничего не решает в контексте развития реального сектора экономики.

В этом случае зависит также и развитие военно-промышленного комплекса. Реальный сектор экономики нуждается в реформах по переводу экономики на специфику военного времени.

Это и релоцирование предприятий, и финансирование программ энергообеспечения, и программ технологического обновления. А своих средств у нас мало, поэтому нужно думать о кредитах. А последние — очень дорогие.

Министерство финансов нуждается в долговом финансировании за счет ОВГЗ. Из-за высокой учетной ставки это ведомство вынуждено привлекать эти бумаги под слишком высокие проценты. А это приводит к резкому увеличению стоимости обслуживания внешнего долга. Эта сумма составляет 400 млрд грн — она выше, чем затраты на медицину, образование и науку. Это совершенно недопустимо, что приводит к вымыванию значительных средств из госбюджета.

Нам нужно запускать собственные программы ВПК. Например, недавно министр по вопросам стратегических отраслей промышленности, господин Камышин, сказал, что для того, чтобы найти нашей стране финансирование, нужно запускать экспорт собственного оружия. Это абсолютно аномальная ситуация, ведь ни одна страна не экспортировала оружие за границу, находясь в состоянии войны.

Военные предприятия эмитируют специальные облигации, которые покупают в основном государственные банки и получают под них рефинансирование НБУ. И эти средства затем поступают на финансирование программ ВПК на оборонные предприятия. Но для этого опять же необходимым условием является значительно меньшая учетная ставка Нацбанка Украины, потому что ее высокий размер съест все средства этого инструментария.

Поэтому у нас учетная ставка НБУ должна быть максимально приближена к показателю инфляции. То есть сейчас этот показатель должен быть не выше 10%. Соответственно, ставка по депозитным сертификатам — 8%, а ставка рефинансирования для коммерческих банков — 12%.

Но НБУ сейчас предлагает ставку по депозитным сертификатам выше, чем учетная ставка. Это нонсенс монетарного дизайна. Нацбанк Украины это объясняет странным образом: они создают политику дорогой гривны, и чтобы она отвлекалась от валютного рынка и «приходила» к системе сертификатов. Именно поэтому у нас полностью уничтожен кредитный рычаг роста.

Читайте также: Украинцы продолжают нести деньги на депозиты: продержатся ли ставки в мае

Почему не работает кредитование

Более половины предприятий и фирм в Украине хотели бы привлекать кредиты, чтобы адаптироваться к военному положению и сделать внутри структурную перестройку.
Но 70% руководителей предприятий, согласно опросам, не берут кредиты, потому что слишком высокая кредитная ставка и тяжелые процедуры по их получению.

Поэтому руководство НБУ говорит, что у нас на данный момент нет спроса на кредиты. Это, в принципе, опровергается практикой работы государственной программы «Доступные кредиты: 5−7−9%», когда предприниматели стояли в очередях и не могли получить эти займы.

То есть кредиты хотят брать, но не под высокие проценты. Поэтому снова повторяюсь, что ключевая проблема — это размеры учетной ставки регулятора и ставок по депозитным сертификатам. Если последний приносит банку 18,5%, то он будет кредитовать предприятия реального сектора экономики под 25% и никак не меньше.

Чтобы кредитный рычаг работал в положительном ключе, необходимо, чтобы ставка по кредиту была ниже рентабельности производства на конкретной фирме или предприятии.

К примеру, у меня на предприятии рентабельность составляет 15%, я беру кредит в банке под 10%, и я, таким образом, заработаю 5%. То есть за этот счет я расширю производство и дам также заработать и самому банку.

Если брать сейчас: 25% ставка по кредиту банков. Подумаем, много ли у нас бизнесов, которые работают с рентабельностью 25%? Это значит, что при таких условиях я должен взять еще 10% из собственных оборотных средств. Таким образом, это по факту путь к банкротству предприятия.

Следовательно, снова отмечу: никакого другого выхода, как снижать, и к тому же, на большой процент, учетную ставку, нет. Во-вторых, нормальные условия кредитования. У нас сейчас достаточно специфические положения Нацбанка Украины о кредитовании. Они прописаны следующим образом: для того, чтобы получить кредит, нужно передать огромные залоги (передать банку столько денег, сколько ты у него берешь в долг).

Для самих банков это проблемы с кредитными рисками. Потому и нужно менять эту методологию.

В свое время была запущена большая схема, о которой сейчас мало кто говорит. Компенсация кредитных рисков за счет государственных денег. Эта схема в основном работала в 2022 году, в прошлом году она тоже работала, однако на таком себе остаточном принципе.

Банки размещали свои средства на депозитные сертификаты. Нацбанк Украины по этим средствам выплачивал огромные проценты. Например, по трехмесячным депозитным сертификатам был такой период, когда выплачивались 25% годовых.

К примеру, если размещаешь на год 1 млрд гривен, то потом получаешь 250 млн гривен «навара». Вообще, банки получали от регулятора достаточно значительные ресурсы: в год получалось 70−80 млрд гривен. За два года НБУ выплатил банкам более 100 млрд гривен в виде прибыли.

По форме это была этакая финансовая эмиссия, потому что запускались на рынок новые деньги. Но это по факту государственные средства. Банки получали их (с прибылью) и за счет них списали проблемные активы: суммарно на 130 млрд гривен.

И можно сказать, что за счет государства банки списали свои токсичные кредиты, которые накапливали благодаря бестолковой политике. А если говорить о государственных банках — то за счет коррупционной составляющей.

Читайте также: НБУ неожиданно для рынка снизил учетную ставку: как банки изменят условия кредитования

Что должно происходить с заработками банков

Следует максимально стимулировать банки к тому, чтобы они вкладывали деньги в реальный сектор экономики, а не в депозитные сертификаты. Последние Нацбанк Украины должен размещать на достаточно короткий промежуток времени. А у нас это превратилось из временного размещения в большой промежуток времени и основной массы ликвидности.

В прошлом году общий объем таких вложений составил 500 млрд гривен, в том числе в так называемые трехмесячные депозитные сертификаты на сумму более 300 млрд. гривен. Это о словах Кушнирука.

Но надо понимать, что во время войны банки, так или иначе, будут вкладывать в ОВГЗ. Они должны вкладывать это только на объем резервирования. То есть банки должны вкладывать свои деньги в формирование обязательных резервов.

Но использовать ОВГЗ, как заработок во время войны, — действительно аномальное явление. Это привело к тому, что банки в прошлом году получили около 100 млрд гривен прибыли. Это был, кстати, исторический рекорд.

Нацбанк Украины, который должен был придерживаться баланса притока капиталов между реальным сектором экономики и промышленным и финансовым капиталом банков, наоборот, сделал существенный перекос — полностью дискредитировал потребности реального сектора экономики.

Этот перекос был частично исправлен посредством внедрения специального налога на доходы банков. Это было одним из правильных решений, ведь в государственный бюджет поступило десятки миллиардов гривен, которые могут использоваться на нужды экономики.